Матушка Вера Корехова.
Помню, как довелось мне услышать в палате роддома: «Нельзя ребёнка к рукам приучать, а то потом так и будет на своём настаивать, в магазинах истерики устраивать, ребёнок должен знать своё место. Дома его место – кроватка, а здесь, в роддоме, - кювезик». Помню, очень задели меня эти слова, невольно захотелось защитить всех малышей, таких беспомощных, которые всего несколько дней как родились, а уже должны знать своё место. А больше всего огорчило меня то, что эти слова произнесла не пожилая ворчливая акушерка, а молодая, три дня назад родившая мама.
Но ведь и она наверняка знала это потому, что действительно беспокоилась, как бы не избаловать, не испортить ребёнка, ведь совершенно очевидно: избалованный, капризный ребёнок и себе жизнь усложнит, и семье, и всем окружающим. Давайте вместе разберёмся, как же не избаловать ребёнка, при этом не обделив его любовью.
Что такое любовь?
Сложный вопрос, не правда ли, если задавать его с позиции собственного опыта. И вряд ли кто-то решится сразу дать на него исчерпывающий ответ. Может быть, проще сначала будет сказать, что точно нельзя назвать любовью.
Любовь – это не равнодушие. Пожалуй, равнодушие – это именно то свойство души, которое прямо противоположно любви. Не может в одном человеке сочетаться и любовь к кому-то, и равнодушие к нему же. Очевидно? Не для всех и не всегда. «Мама! Мама! Посмотри скорее!», - восторженно кричит малыш. А мама, не отрываясь от своих занятий, рассеянно и невпопад отвечает: «Ага, да-да…», - даже не повернувшись к ребёнку. Любит ли эта мама своего ребёнка? Любит, конечно. Но в этот момент с деточкой разговаривает не любящее мамино сердце, а равнодушие, вытеснившее все остальные чувства. А ведь маленький человек находится на самом пике эмоций, удивление, восторг, счастье в нём брызжут просто через край. Столкновение с пресным, бесцветным равнодушием обескуражит малыша, больно ранит ребёнка постарше. Возможно, он не почувствует явной обиды, даже не осознает ситуацию до конца, но, находясь на вершине чувств, как с крутой горки, скатится вниз, и душенька его непременно больно ушибётся. Урок равнодушия преподан, и кем – мамой, человеком, который не должен иметь к равнодушию никакого отношения.
Но любовь – это и не гиперопека. Излишняя забота, постоянное стремление уберечь и оградить от всех мнимых и действительных не только опасностей, но и трудов, не имеют ничего общего с любовью. Это, если призадуматься, забота не столько о ребёнке, сколько о взрослом. Посудите сами. Вот малыш начинает ходить. Эх, и не легко маленькому человеку. То и дело спотыкается, падает, на попу садится – даже дома, что уж говорить про улицу, особенно в холодное время года, когда и без того неуклюжий ребятёнок одет в тёплый комбинезончик да валенки. «Ой, упадёшь!», - кричит бабушка, хватая карапуза, которому наконец-то удалось дойти до середины комнаты и при этом ни за что не держаться. «Смотри, сейчас как свалишься в сугроб! (как вариант – в лужу)», - восклицает мама и сажает неудавшегося путешественника в коляску. «Мы сейчас с тобой далеко-далеко пойдём, во-о-н туда», - говорит дедушка, но идёт почему-то только он сам, а деточка едет на дедушкиных руках. О ком же думают наши дорогие взрослые?
Да о себе. У бабушки нет сил хвататься за сердце, представляя, о какой угол на этот раз ударится любимый внук. Маме не хочется после прогулки заниматься стиркой, да и когда малыш в коляске, можно подстраивать прогулку под свои интересы – по магазинам пробежаться, с подружками поболтать. А дедушка что же? Он вроде бы, ребёнком занят, с ребёнком разговаривает, не пугает напрасно, интересное путешествие придумывает. А дедушке очень не хочется, чтобы милая, забавная кроха становилась старше. С малышом, которого опекаешь, гораздо легче, чем с ребёнком, с которым идёшь рядом. Малыш на дедушкиных руках полностью зависит от дедушки, это почти единое с ним существо, а ребёнок, идущий с ним за руку, - отдельная личность. Опустишь ребёнка с рук на землю – и он неизбежно станет чуть самостоятельнее, чуть дальше от любящего дедушки. Только самому малышу именно это и необходимо. Человек растёт, и ему так интересно сначала без помощи дойти до другого конца комнаты, потом пройти по улице и заодно потрогать холодный сыпучий снег, погладить кошку, пройти по луже. А уж как интересно пойти куда-нибудь далеко-далеко! Самому! А то, что дед идёт рядом, - так вдвоём ещё интереснее! Жаль отпускать от себя детей, но любящее сердце отпускает, не переставая, конечно, тревожиться за ребёнка и заботиться о его безопасности, как физической, так и нравственной. А если не отпускает – это не любовь, а эгоизм.
А любовь – это не эгоизм. Эгоизм, как известно, печётся исключительно о себе и своих интересах, любовь – о другом человеке. Так разве есть место эгоизму в родительской любви? Есть. Эгоизм – он мастер маскировки, такую личину может надеть – ни за что его не узнаешь. Родительская любовь направляет ребёнка, но при этом всегда чутко прислушивается к нему, воспринимает даже малыша как личность, как другого человека, неповторимого, ни на кого не похожего. Эгоизм же воспринимает ребёнка – и совсем маленького, и даже ставшего взрослым – как часть себя, как некую собственность. Опасность такого восприятия, может быть, видна не сразу. На первый взгляд, «часть себя» означает «люблю так же, как себя, и даже больше». Но в действительности «часть себя» - это значит «такой же, как я». А разве ребёнок непременно будет таким же, как его близкие? Возможно, многие их склонности и черты характера он унаследует и во многом будет похож на своих родных. Но даже при этом в нём будет очень много своего.
А бывает и так, что ребёнок ну совсем не похож ни на кого из семьи, и близким остаётся только удивляться или возмущаться: «Ну в кого ты такой?» Любящие родители сумеют разглядеть то неповторимое в ребёнке, что делает его личностью, и не разрушать, а укреплять детские интересы и склонности, оберегая их, направляя в нужное русло, развивая и совершенствуя. Любящие родители не отдадут маленького художника в футбольный клуб лишь потому, что мальчик непременно должен заниматься спортом, и не будут настаивать на занятиях фигурным катанием, если дочка испытывает панический страх перед выполняемыми упражнениями. Любящие родители посоветуют и предложат ребёнку интересные занятия, книги, музыку, но, заметив его неподдельный интерес к чему-то, этот интерес будут учитывать и школьнику, увлекающемуся историей, не станут упорно предлагать фантастическую литературу, потому что «в этом возрасте я так любил (или любила) фантастику».
Любящие родители, готовые прийти на помощь в любой момент, тем не менее, всегда с уважением отнесутся к детскому «я сам», начиная с желания полуторагодовалого ребёнка есть самому и идти, не держась за ручку, и заканчивая желанием старшеклассника самостоятельно решить свои почти уже взрослые проблемы. Эгоистичные родители поступят так, как понятнее, а главное, проще им самим. Проще нести ребёнка на руках, чем вести за руку. Проще быстренько вымыть посуду самой, чем дожидаться, пока с этим справится четырёхлетняя дочка (да ещё потом её переодевать, и перемывать посуду). Проще купить ненужную безделушку, чем придумать интересную прогулку. Проще включить телевизор, чем вместе сочинить удивительную и неповторимую сказку. Проще говорить с ребёнком об уроках и выполнении домашних обязанностей, чем о том, сколько загадок таится вокруг нас. Проще всё решить за ребёнка, чем дать ему возможность принять решение самому. Проще баловать, чем любить.
Любовь или баловство.
Вот мы и подошли к тому, с чего начали разговор. Чем же баловство отличается от любви? Любовь всегда ответственна, баловство никакой ответственности не знает. Любовь готова преодолевать трудности, баловство трудностей избегает. Любовь думает о другом, баловство – о себе. Постойте, постойте! Что значит – баловство думает о себе?! Это о себе что ли мама думает, выполняя любую прихоть ребёнка, а иногда даже эту прихоть опережая? Да ей же просто ребёнка жалко или порадовать его хочется. И как же это, интересно, она избегает трудностей? Легко разве ей идти на поводу у всех капризов или делать самой всю домашнюю работу? Что ж, давайте попробуем посмотреть поглубже.
Знакомая всем ситуация: малыш за завтраком съел две ложки каши и наотрез от неё отказался, при этом очевидно, что он вполне здоров. Как же можно использовать этот самый банальный эпизод, чтобы ребёнка избаловать? Очень просто: начните вокруг ребёнка приплясывать, песни ему петь, зубы заговаривать, уговаривать и настаивать, чтобы съел «ну ещё одну ложечку», и награды всякие за это обещать. И тогда, независимо от того, будет чадо есть или нет, оно со временем усвоит: чтобы уговорить его что-то сделать, вы готовы на всё. Можно и не уговаривать, но когда деточка, естественно, проголодавшись через час, начнёт просить чай- булочку-яблочко-йогурт, ворчать: «Я же тебе говорила, есть надо, как следует», - а в это время заваривать чай, доставать йогурт, мыть яблоко и делать бутерброд. И в том, и в другом случае мама предпочитает самый лёгкий путь: уговоришь ребёнка доесть кашу – потом не придётся слушать нытьё про яблочко, чай или сок, ну а уж если докучливых просьб избежать не удалось – куда легче выполнить их побыстрее, чем придумывать бесконечные возражения до самого обеда. Да и не будешь терзаться мыслью, что дитя голодное. О ком же думает мама? О своём спокойствии. А ребёнка при этом балует, т.е. потворствует его прихотям, весьма нездоровым. Между тем, если мама, не ругая и не заставляя ребёнка кушать, проявит твёрдость и до обеда не даст ему ничего, ребёночек и от истощения захворать не успеет, и обед скушает с аппетитом, и из режима питания выбиваться постепенно перестанет.
Ну а истерики в магазине, ещё в роддоме пугающие ту молодую маму, с которой мы начали наш разговор? Конечно, они вполне могут быть у избалованного ребёнка, но трудно представить такую истерику у ребёнка любимого. Если любое, даже случайное и мимолётное, хотение ребёнка тут же выполняется, ребёнок к этому привыкает и этого начинает требовать. Почему же взрослые откликаются на любое «купи»? Разве столь ненужные расходы не обременительны для кошелька? Одна причина на поверхности: это, как и в случае с недоеденным завтраком, желание избежать капризов. А вторую причину озвучила одна моя знакомая, всегда в любом магазине прихватывающая какую-нибудь безделушку для ребёнка. Когда я спросила, зачем её дочке явно ненужная игрушка, знакомая ответила: «Ну, МНЕ так хочется что-нибудь ей купить». Хочется потому, что покупки воспринимаются как воплощение любви.
Не знает мама, как выразить свою любовь, вот и выражает её в «денежном эквиваленте». А ребёнок перенимает от мамы такое странное понимание любви и, разумеется, ждёт и требует постоянных покупок и подарков, а отказ в чём-либо воспринимает как трагедию. Только требует-то он не подарков, а маминой любви. Быть может, стоит с самого раннего возраста общаться с ребёнком так, чтобы он эту любовь получал всегда и в ней не сомневался? Чтобы понимал, что любовь не измеряется количеством купленных вещей. Чтобы чувствовал эту любовь в тёплых словах, объятиях, долгих задушевных беседах, в совместных прогулках – по улицам и паркам, а не по магазинам, - во внимательном мамином взгляде, в ободряющих папиных словах. А, почувствовав, и сам учился так любить своих близких. Да, это потребует куда больше усилий, чем мелкая покупка, но, согласитесь, в будущем, когда ваши дети станут взрослыми, самостоятельными людьми, а вы состаритесь, вас тоже гораздо больше порадует неожиданный звонок сына и слова: «Привет, мамочка, как ты? Я соскучился!» или неумело сделанная внучкой аппликация, про которую дочь скажет вам: «Три дня возилась, никого не подпускала, хотела только сама подарок бабушке сделать». Это будет куда приятнее, чем пополненный телефонный счёт или привезённые продукты и брошенная на ходу фраза: «Ну, потом ещё заеду, некогда».
Избалованный ребёнок не знает ответственности ни за свои действия, ни за свои слова, ни за свои пожелания. Близкие ему взрослые от ответственности его уберегали, а заодно и сами избегали всех трудностей воспитания. Почему? Да потому что воспитывать ребёнка в сущности так и не начали. Он так и остался в своей семье малышом, с которого и спрашивать нечего, ведь абсурдно что-то требовать с грудного младенца, тут напрасно мама боялась избаловать. Да и родители не хотят почему-то вырастать из роли молодых мамы и папы, не хотят увидеть, что их ребёнок взрослеет, не хотят понять, что их близость к ребёнку не станет меньше по мере возрастания его самостоятельности, эта близость станет просто другой, а крепнуть она может и должна с каждым годом.
Можно приводить бесконечные примеры избалованных детей, капризных, грубых, манипулирующих взрослыми, не признающих за собой никаких обязанностей. И почти всегда это печальный результат родительского неразумия. Почти всегда это дети тех родителей, которые предпочли облегчить себе жизнь сейчас, в данную минуту, не заглядывая в недалёкое будущее. Эти родители, пусть невольно, несознательно, на первый план ставили свои желания и интересы, при этом, казалось бы, думая только о ребёнке. А самое главное – эти родители имели весьма бедное и ограниченное представление о любви, вот любовь и превратилась в обычное баловство, не требующее усилий. Давайте же, пока не поздно, пока дети ещё растут, научимся отличать любовь от эгоизма. Ведь истинная любовь, многогранная и глубокая, необходима ребёнку так же, как воздух для дыхания. Ребёнок, растущий в такой любви, непременно вырастет сильной личностью, умным, интересным, разносторонним, а главное – добрым и любящим человеком.
«Молитесь о детях, показывайте им в жизни следы Промысла Божия, который создаёт жизнь. То, что осознали вы во взрослом состоянии, они должны увидеть и понять ещё в детстве. Труд-то какой! И бойтесь однако – отдать детей телевизору и улице бесконтрольно. Сейчас не о Боге им толкуйте, а о жизни, которая может быть с Богом и без Бога».
«Родители являются непосредственными участниками в создании тела своих детей. А поскольку тело и душа наши непосредственно тесно связаны, то нравственное состояние родителей имеет огромное влияние на душу детей (о чём сейчас, к сожалению, многие забывают»
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин).
Журнала «Славянка», 2011, сентябрь-октябрь.