Уроки классики: воспитание чувств
Наталья Горенок: Владыка, были ли в Вашей жизни, в жизни близких Вам людей ситуации, когда книга кардинально изменила жизнь? Ведь такое бывает. И почему именно книги обладают такой способностью ― менять жизнь человека, его мировоззрение?
Митрополит Лонгин: Я действительно знаю много случаев, когда прочитанная книга если не меняла жизнь человека, то, по крайней мере, очень сильно влияла на нее. Причем это могли быть самые разные книги ― не только Евангелие или духовная литература. Скажем, в годы моей молодости я знал нескольких человек, которые, прочитав роман «Мастер и Маргарита» ― книгу выдающуюся в литературном, но весьма спорную во всех остальных отношениях, настолько заинтересовались евангельской темой, которая тогда практически не звучала (дело было на рубеже 1970-1980-х годов), что это стало для них поводом найти и прочитать Евангелие. Многие из них стали верующими, причем даже на моей памяти не один и не два человека. Тут все сложилось по пословице: «Дорого яичко ко Христову дню». Когда есть востребованность темы, книга, пусть и спорная, может послужить тем легким толчком, от которого с горы покатится лавина.
Сам я читал и читаю очень много. У меня в жизни так получилось, что мама меня приучала, даже сначала заставляла, читать. У маминых знакомых была очень хорошая библиотека ― такая типичная библиотека советских интеллигентов-гуманитариев с собраниями сочинений классиков: Диккенс, Бальзак, Дюма, Пушкин, Достоевский, Толстой… Позже я удивлялся, как мне вообще удалось это выдержать: мама заставляла меня читать не просто отдельные произведения ― а именно собрания сочинений, том за томом. К счастью, я был освобожден от необходимости читать письма ― тогда я совершенно не понимал, зачем их публикуют. Это сейчас я уже знаю, что письма — самое интересное в собраниях сочинений.
Я читал достаточно много книг и в какой-то момент настолько зачитался, что потом маме приходилось уже меня ограничивать: читал на уроках, под одеялом с фонариком. Самым забавным был, наверное, случай в классе седьмом, когда меня поймали на уроке, читающим очередную книгу из собрания сочинений Бальзака. Книга была под партой. Учительница достала ее, поглядела на книгу, на меня и с уважением отдала мне ее обратно.
Я научился читать быстро и стал почти всеядным. Потом филфак, где очень много книг приходилось читать просто по необходимости, по программе: и русскую, и зарубежную, и современную литературу. Я был записан в пяти-шести библиотеках города и брал там всегда очень много книг.
Я рассказываю это просто для того, чтобы было понятно: у меня достаточно большой читательский опыт, есть, надеюсь, знание литературы и вкус к чтению. И вот почему я очень хорошо помню свои впечатления от первых прочитанных мною святоотеческих книг — это были авва Дорофей, «Лествица» преподобного Иоанна и «Отечник» епископа Игнатия (Брянчанинова). Когда я прочитал эти три книги — было это в первые месяцы моего обучения в семинарии — я сказал себе: всё, больше я ничего, кроме этого, читать не буду. И действительно, долгое время не читал никакой другой литературы, кроме духовной. Потом постепенно, через несколько лет, снова начал читать, в первую очередь перечитывать классику.
Так что могу свидетельствовать из личного опыта: книга может очень существенно повлиять на человека. Почему? Книга — это самый оптимальный инструмент воспитания, выработанный человеческой культурой. Благодаря хорошим книгам человек может научиться очень многому. Прежде всего, он получает необходимое воспитание чувств — то, что людям нечитающим получить больше совершенно неоткуда. Не в Интернете же с его постоянной руганью, скудным и часто буквально заборным лексиконом этому учиться?
Читающий классическую литературу человек получает возможность восприятия высоких понятий — таких, как дружба, любовь, честь, верность, доблесть, героизм. Хотя сегодня, наверное, это может показаться кому-то смешным… Кроме того, он как бы входит в мир человеческой истории, поставляет себя в определенное место исторического процесса, потому что классическая художественная литература всегда исторична.
И помимо всего прочего, книги — это важный инструмент познания мира. Одно дело, когда ребенок учит что-то в школе, скажем, географию или историю: от него требуют запоминать названия, самые высокие точки, полезные ископаемые или даты тех или иных сражений, имена царей, полководцев с датами их жизни и так далее. Конечно, очень трудно, особенно в детском, подростковом возрасте испытывать к этому интерес. А книги ― художественная, историческая, познавательная литература ― расширяют кругозор и создают такой контекст, что это все запоминается естественным путем. Скажем, одно дело — изучать биологию по учебнику, другое — по книгам Джеральда Даррелла.
Поэтому литература, по моему мнению, не просто часть человеческой культуры ― это ее фундамент. Может быть, конечно, кто-то с этим поспорит, но я, как человек с гуманитарным уклоном, считаю, что это так.
К сожалению, сегодня, когда общаешься с молодыми людьми, видишь, что у подавляющего большинства из них не было возможности научиться читать книги. И если человек не любит, не приучен читать ― это не просто печально, это трагично. Я знаю массу прекрасных молодых людей с замечательными задатками, развитие которых тем не менее оканчивается на уровне седьмого класса средней школы. Они не могут подняться над этим уровнем, потому что не приучены читать. К сожалению, сегодня таких людей становится все больше.
Наталья Горенок: А возможно ли приучить человека к чтению, если у него нет навыка, привычки читать, полученной в детстве, в юности? Ваш опыт ― как ректора семинарии, бывшего настоятеля монастыря…
Митрополит Лонгин: В монастыре это получалось, потому что человек, приходящий в монастырь, настроен на послушание. Я благословлял: «Вот тебе книга, читай», ― и он читал. К сожалению, в семинарии это действует гораздо хуже. Поэтому я скажу: возможно, но трудно. Все-таки именно родителям очень важно «поймать момент», когда ребенка можно заинтересовать чтением.
Священное Писание: нельзя прочитать раз и навсегда
Наталья Горенок: Чтение Священного Писания отличается от любого другого?
Митрополит Лонгин: Да, конечно, отличается.
Необходимо, чтобы человек читал Священное Писание, особенно в первый раз, понимая, что это такое, что это за книга ― чтобы она не стояла для него в ряду «Илиады», «Одиссеи», других древних повествований о делах давно минувших дней. Надо понимать место этой книги в истории человеческой цивилизации. Поэтому до того, как ты открываешь Библию, обязательно надо прочитать что-то и о самой Библии ― историю и время ее создания, основное содержание книг, входящих в ее канон.
Тем более надо понимать, что Новый Завет — Евангелие — невозможно читать как обычное повествование. Как бывает: прочитал книгу, пусть даже очень хорошую, один раз и отложил ее в сторону. «Читал «Войну и мир»?» — «Читал, в девятом классе». А Евангелие человек должен читать всегда, всю жизнь, и тогда с каждым новым чтением ему открываются все новые и новые грани этой Книги.
Священное Писание требует гораздо большего внимания. Когда мы читаем обычную книгу, особенно если есть навык быстрого чтения, мы стараемся быстрее пробежать по сюжету, может быть, даже пропуская какие-то «излишества», вроде описаний природы, сражений и тому подобного. А Священное Писание всё богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности (2 Тим. 3, 16). Каждое его слово, каждая фраза имеет определенный и достаточно глубокий смысл, не только буквальный, повествовательный, но и духовный.
Именно поэтому существует обширный пласт толкований (экзегезы) Священного Писания. Сам Господь говорит в Евангелии о необходимости «исследовать Писания» (см.: Ин. 5, 39), и христианская экзегеза возникает одновременно с апостольской проповедью: никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Пет. 1, 20-21). Поэтому Писание воспринимается во всей полноте только в контексте святоотеческих толкований.
Человеку, который только знакомится с церковной жизнью и ее учением, прежде всего необходимо, конечно, прочитать Новый Завет, потом уже Ветхий, несмотря на то что в Библии они расположены в обратном порядке. Очень хорошо бы почитать толкования святителя Иоанна Златоуста на Евангелия от Матфея и Иоанна, а если хватит терпения и сил, то и на апостольские послания.
Наталья Горенок: Нужны ли «особые условия» для того, чтобы читать Священное Писание, святых отцов? Сегодня многие люди читают в транспорте, потому что для них это единственное «свободное время». Дома же, особенно после рабочего дня и всех домашних дел, кажется, что уже невозможно воспринимать ничего серьезного…
Митрополит Лонгин: Есть такая практика, она рекомендуется достаточно большим количеством духовно опытных людей — начинать день с чтения Священного Писания, хотя бы главы Евангелия. Человек должен буквально питать им свою душу, чтобы руководствоваться Евангелием во всех ситуациях своей жизни.
Кроме того, к вечеру, действительно, люди чувствуют себя уставшими, буквально перегруженными. Классическая европейская традиция — семейное чтение Библии по вечерам, которая, кстати, нашла отражение и в художественной литературе, и в живописи. Но, увы, эта традиция относится больше к другим временам, когда жизнь была более размеренной. Ежедневный труд человека мог быть тяжелым физически, но его голова все-таки оставалась в относительном покое ― не так, как в сегодняшнем «информационном обществе», когда мы, придя домой, бывает, уже не соображаем, кто мы и где находимся.
Поэтому, на мой взгляд, Священное Писание лучше читать дома утром. Бывает, что и в транспорте люди читают серьезные книги. Это зависит, скорее, от того, имеет ли человек навык внимательного чтения. Если имеет, то можно читать и в дороге ― это гораздо лучше, чем смотреть по сторонам.
Духовная литература: слово о Боге
Наталья Горенок: Какие книги, по Вашему мнению, необходимо прочитать каждому христианину?
Митрополит Лонгин: Обязательно надо прочитать авву Дорофея, наших отечественных подвижников — святителя Феофана Затворника, святителя Игнатия (Брянчанинова), потом «Добротолюбие». Собственно говоря, «Добротолюбие» ― это хрестоматия святоотеческих текстов. Мне кажется, первые четыре тома «Добротолюбия» — это чтение, от которого невозможно оторваться. «Добротолюбие» в русском переводе святителя Феофана Затворника — это чтение, подходящее для всех христиан, потому что святитель Феофан постарался адаптировать даже сложные монашеские, исихастские тексты для обычных людей. Поэтому, несмотря на имеющееся заблуждение ― «″Добротолюбие″ только для монахов» ― читать его можно и нужно всем. При знакомстве с духовной литературой, как и с обычной, начинать надо с классики: сначала должны быть святоотеческие книги, фундаментальные, основополагающие, а потом уже можно читать современных авторов. Скажем, есть очень хорошие книги старца Паисия Святогорца, которые вошли в нашу жизнь относительно недавно.
Наталья Горенок: По мнению святителя Игнатия Брянчанинова, оскудели наставники, и нашему времени приличествует «жительство под руководством отеческих писаний». Это значит ― учиться духовной жизни надо, прежде всего, по книгам?
Митрополит Лонгин: Безусловно. Без чтения святых отцов действительно невозможно воспринять какие-то основы духовной жизни, даже если есть наставники, и наставники хорошие. Ни один даже самый замечательный старец не может знать всего. А святоотеческие творения — это энциклопедия духовного опыта. Ведь не секрет, что все люди разные, и есть много путей духовной жизни: что-то под силу одним людям, что-то ― другим. Поэтому чтение святых отцов — это добродетель, обязательная для монахов и очень желательная для мирян.
Особенно это касается святых отцов и подвижников, близких нам по времени. Они писали для людей, которые похожи на нас, у которых схожие проблемы, обстоятельства жизни. Одно дело — когда мы читаем про египетских пустынников, а другое, допустим,— письма игумена Никона (Воробьева) к духовным чадам, написанные в 1960-х годах, или того же старца Паисия.
Наталья Горенок: Отличие духовной литературы от любой другой ― ее надо не только прочитать, но и исполнять на деле. Как этому научиться, на что обратить внимание?
Митрополит Лонгин: Самое главное отличие все-таки в том, что даже самая глубокая классическая, художественная литература — это вымысел, более или менее удачный, даже если говорится о каких-то очень важных вещах («типические характеры в типических обстоятельствах»). Если угодно, это жанр притчи, только очень хорошо развившийся. А духовная литература — это слово о Боге, это иллюстрация к Евангелию. Это рассказ о людях, которым удалось в своей жизни исполнить евангельские заповеди ― не просто прочитать Священное Писание и удивиться: «Надо же, как хорошо написано, какие правильные слова сказаны», а исполнить на деле. Возьмем житие Антония Великого ― посмотрите, он слышит в церкви евангельские слова: пойди, продай имение твое и раздай нищим … и приходи и следуй за Мною (Мф. 19, 21) ― и раздает всё, и уходит в пустыню. Совершенно немыслимая для сегодняшнего сознания ситуация! Да и во все времена христианства такое нечасто встречалось ― однако это реальность.
Поэтому, когда мы входим в область святоотеческой, духовной литературы, главное ― помнить и понимать, что это слово о Боге, богословие. Евангелие ― слово Самого Бога. И относиться к нему нужно стараться так, как отнесся преподобный Антоний Великий ― в ту меру, которая для нас возможна и которую мы сможем понести.
Беседовала Наталья Горенок. Статья опубликована в журнале «Православие и современность» № 23 (39), 2012 г.