Музыка – это доказательство существования души.
Интервью композитора Алексея Рыбникова.
- Можете вы рассказать, что такое музыка? Аккорды – это звуковые колебания разной частоты. Почему одни аккорды трогают душу, а другие нет?
-Я уже лет двадцать об этом думаю. Я и физикам задавал эти вопросы. Дело в том, что это абсолютно неразгаданная тайна. Музыка является ключом, А замочной скважиной является в человеке нечто. Потому что если бы это были просто физические колебания, человек не отличал бы грустные мелодии от веселых. Но даже ребенок отличает, что мажорное трезвучие, где в основании большая терция, отличается от минорного. На полтона сдвигаешь – получается малая терция, и сразу грустно становится. Но почему это происходит, совершенно непонятно. Это является прямым доказательством существованием в человеке души. Объяснить это действие с точки зрения физики невозможно. Потому что музыка вызывает определенное душевное состояние, именно душевное, и влияет на него. Музыка созидает, разрушает, заставляет радоваться, даже маршировать. Раньше перед армией барабанщиков выпускали, флейты. Глупость, казалось бы: войска идут, куча барабанщиков и флейты свистят. А люди под эту музыку без страха шли на смерть. Музыка является очень сильным воздействием на психику человека.
Сама по себе музыка не может быть хорошей или плохой. Есть совершенно разные направления, стили. В отличие от других искусств музыка – это чистая абстракция, апеллирование звуками непосредственно к душе. Через музыку может распространяться разная духовность, светлая или темная. Ритм или мелодия сами по себе не несут заранее отрицательный заряд. В нашей Вселенной все движется в определенном ритме, последовательности, т.е. ритм естественен. Другое дело, чем насыщать этот ритм, как использовать разные тембры, мелодические образования. Ритм можно нагружать совершенно разной идеологией. Каким состоянием ты пишешь музыку, ту функцию она и будет выполнять. Вот поэтому в музыке надо рассматривать не ритм и мелодию, а что вызывает она в душе.
- То есть и великие композиторы могли вносить в музыку отрицательный заряд?
- Великие навряд ли. Потому они и великие, что их ангел посещает. И Божественное вдохновение. Разве что про Вагнера можно сказать, что хоть это и великий композитор, но идеи у него – абсолютно языческие.
- А возможно ли сказать, как рождается музыка? Как вы ее слышите?
- Это очень прихотливый процесс. Возникает сначала ощущение: что эта музыка должна вызывать, какое состояние? Дальше ищешь те звуки, которые это состояние выражают. Причем музыка должна не просто понравиться вот сейчас. Поэтому я иногда сочиняю, записываю, потом сажусь и со стороны слушаю уже как слушатель. Если я слышу, что какие-то звуки воздействуют на меня, значит, что-то найдено. Найти музыку, которая вызывает нужное состояние – редкая удача. И всегда есть люди, которые являются первыми слушателями. У меня это жена, сын (он музыкант) и дочь. Иногда ты уверен, что сочинил что-то замечательное, но они слушают, и ты желаемой реакции не видишь. Потом всегда выясняется, что что-то было не так сделано. Взгляд со стороны обязательно должен быть.
- У вас бывают какие-то периоды, когда вы не сочиняете?
-Конечно, бывают, и очень жалко, что такие периоды есть. Теряется все, рассеивается настроение, вдохновение. Наша жизнь совершенно не приспособлена для творчества. Раньше было идеологическое давление, которое я полностью игнорировал и делал то, что хотел. Сейчас давление совсем другого порядка. Я считаю, что эфир сегодня захвачен несколькими людьми с определенными вкусами. Они указывают, что должно звучать в эфире, какие фильмы должны сниматься и что должно происходить. Сегодня у нас на радио, телевидении тоталитарная система. В той же Америке сотни радиостанций: одна дает джаз, другая – какое-то современное направление, несколько радиостанций дают только классическую музыку – пожалуйста, выбирай и слушай.
- Возможно ли что-то и у нас изменить, как вам кажется?
- У нас думают по старинке: если мы хотим что-то изменить, то должно вмешаться государство. Но у совета по культуре нет власти, финансов, ничего, чтобы воплощать какие-то проекты в жизнь. Заострить внимание на какой-то проблеме можно, что и делается.
- А нет проектов для молодежи?
- Специальной программы нет. Конечно, надо этот вопрос поднимать, начинать с самых обыкновенных школ. У нас примитивное музыкальное мышление. В основной массе интерес к музыке ограничивается попсой.
- Вы сами увлекались рок-музыкой в семидесятых годах?
- В семидесятых годах рок-музыка была очень разная. Использовали ее и откровенные сатанисты, устраивали настоящие действа. Но в лучших образцах было совсем другое – обновление музыкального языка, творческое, светлое. Тогда казалось, этим языком можно многое сказать. Оказалось, нет, не много. То, что сказано было тогда, сейчас всего-навсего повторяют – в более примитивном виде.
- Считается, что рок-музыка возникла из шаманской музыки?
- Рок-музыка – в первую очередь определенные ритмические формы. Да, шаманы тоже обращались к естественным ритмам. Но, как я уже говорил, сами по себе ритмы не могут быть сатанинскими. Понимаете, и у Баха, и у других классических композиторов тоже есть ритмические пульсации, просто они не выражаются в грубой форме. Здесь все гораздо более утонченно. Симфоническая музыка – это искусство аристократов, и писалась она только для аристократии. Потом произошла революция. Общество перевернулось. Аристократия уничтожена либо низведена к минимуму. Поп-музыка – это музыка перевернутого общества.
У Моцарта и Вивальди музыка возвышенная, летящая, правда? Будто ангелы разговаривают, кажется, что она очень простая. Сложности в ней есть, но воспринимается она легко, гармонии естественные. А в девятнадцатом веке гармонии стали более сложные, мятущиеся, они выражали смятение человеческой души, революционные порывы, которые позднее вырвались наружу и свергли эту аристократическую гармонию. Дальше музыка начала выражать то духовное состояние общества, когда все разваливалось. Пошли катаклизмы двадцатого века: страшные войны, десятки миллионов погибших – музыка среагировала на это, не выдержала. Гармония распалась: мечущиеся, отдельные звуки. Хотя эта музыка точно выражала свое время – распад, смерть. Но сейчас что? Сейчас музыка просто обслуживает досуг простого человека, это что-то вроде жвачки, которая каждый день должна меняться.
- То есть получается, настоящему композитору делать сейчас нечего?
- А он ничего и не делает. И через какое-то время будут ли они, композиторы? Певцы сами для себя будут писать, или продюсеры будут сочинять. И в России, и на Западе то же самое.
Сейчас публику можно увлечь только одним – новой музыкой, которая учитывает, что слушатель стал другой. Значит, нужна другая музыка – может быть, очень серьезная, но рассчитанная на восприятие современного человека, который прошел через ужас двадцатого века и живет в горниле нового техногенного мира. Это совсем другой человек.
С сокращениями – из журнала «Нескучный сад», 2007, № 1-2