Архимандрит Пантелеимон (Шатов),
Председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ.
Интервью корр. Е.Коровиной.
- Отец Пантелеимон, почему терпение – не только добродетель, но и необходимое условие христианской жизни?
- Терпеть нужно не только в христианстве. Терпеть приходится всем людям. Терпение – это естественное состояние человека, который живёт во времени. И не всегда во времени происходят какие-то процессы, которые нам радостны и приятны. Женщина рожает – надо терпеть. Умирает человек – надо терпеть. Надо терпеть жару, в которой мы сейчас живём. Надо терпеть, потому что жизнь на земле вообще связана с неприятностями, и они во времени иногда продолжаются довольно долго. но некоторые терпят со злостью, отчаянием – просто потому, что выбора нет, а другие терпят с надеждой и спокойствием. Это христианское терпение – осмысленное, добровольное, ради чего-то, ради кого-то.
- У терпения есть две грани: можно быть рабом обстоятельств и ничего не пытаться изменить к лучшему: «Об меня ноги вытирают, а я терплю», - и это признак слабости. А когда человек с честью всё терпит, потому что не может ничего изменить – это признак силы…
- Да, терпение может быть очень активным действием. Можно терпеть свою работу и делать её, как бы ни было тяжело. Можно терпеливо строить что-то, терпеливо заниматься творчеством. Можно терпеливо подниматься каждый раз после ударов судьбы и снова идти. Терпение не означает проигрыш. В нём не должно быть пассивности. Не нужно терпеть и свой грех, свою привязанность к каким-то греховным удовольствиям, зло в своей душе.
- Наверное, много чего не нужно терпеть в жизни. Приведу пример: медсестра работает в отделении для престарелых. И вроде бы у неё благие намерения, в этом отделении персонала мало, все только и говорят о важности её работы. Но она терпеть не может работать с престарелыми, и каждый день собирается перейти в детское отделение, потому что ей нравится работать с детьми. Получается, что она себя ломает в этой ситуации? Или нет – просто воспитывает в себе терпение?
- Сейчас мы не можем понять, что в голове и в сердце этой девушки. Может быть, это её призвание – работать с детьми. Дети, конечно, - цветы жизни… но иногда они такое устраивают! Для работы с ними нужно гораздо больше энергии. Если она мучается от того, что у неё есть такой запас сил, который она не может израсходовать в работе с бабушками – то, возможно, и нужно уходить. А может, ей только кажется, что с детьми всё будет хорошо, и лучше ей всё-таки научиться любить бабушек и дедушек.
Вообще, в жизни человек должен искать исполнения воли Божией. Что такое воля Божия? Это не значит, что наверху сидит такой деспот, который изначально всё определил. Нет! Воля Божия – это то, ради чего мы созданы и где мы можем найти наибольшую свободу и наибольшую радость. Мы обедняем сами себя, если идём против воли Божией.
Вот гвоздь. Можно попытаться его употребить в пищу. Или попробовать вырастить из него какой-нибудь цветочек. Но он гвоздь. Ничего не получится. А человек – не гвоздь. И нет единственной функции, ради которой он сделан. Человек – это особый мир, очень богатый и сравнимый с целой Вселенной. И человек в особых условиях может раскрыться и стать удивительно прекрасным. А в каких-то условиях он может стать страшным и ужасным. Так что надо искать исполнения воли Божией.
- И в каком направлении идти, чтобы понять волю Божию?
- Прежде всего нужно об этом спросить Бога. И спрашивать Его постоянно. Всё-таки мы не сами себя произвели на свет. В молитве «Отче наш» главное прошение – «Да будет воля Твоя». Если повторять его каждый день утром и вечером, есть шанс, что ты узнаешь волю Божию. Часто воля Божия открывается через чтение Евангелия. Есть люди в Церкви, которые помогают узнать волю Божию – старцы. И, конечно, если мы хотим узнать её, мы должны исполнять то, что говорит нам Христос.
- А как можно человеку сказать: «Терпи», - если он тяжело болен, и нет никакой надежды на его выздоровление?
- Отец Иоанн Крестьянкин, когда мы начинали заниматься с сёстрами милосердия, сказал, что цель сестры милосердия – научить больных любить свою болезнь.
- А это возможно? По-моему, её ненавидят, свою болезнь.
- Отец Иоанн ещё и так говорил: «Каждой скорби нужно в ножки поклониться и ручку у неё поцеловать».
- Мне кажется, это недостижимый идеал, удел святых…
- Леночка, ты ещё человек молодой. Я ещё тоже не очень старый, но, тем не менее, я понимаю сейчас, что все скорби, которые попустил мне Бог в моей жизни, все болезни, которые в ней были, помогли мне не стать хуже, чем я есть.
-Бывает и наоборот.
- Если нет веры в Бога, конечно, бывает. У меня много было в жизни тяжёлых моментов. Конечно, я не пережил весь страшный двадцатый век. Я не знал войны, не знал голода, не знал гонений на Церковь. Но в моей личной жизни было много трудностей. И я понимаю, что это было попущено не зря – многое плохое во мне не получило развития, потому что я претерпел эти прижигания болезнями. Пережив трудности, я стал сочувственнее относиться к горю других. Я перестал думать только о своём теле. Потому что, когда тело страдает, ты как-то невольно понимаешь, что ты – не только тело. Что только телом жить нельзя, что у человека есть душа. Эти страдания и скорби подготавливают нас к смерти. Я знал женщину, которая заболела раком и тяжело страдала. И она очень хотела жить, несмотря ни на что. Но в конце концов примирилась со смертью. Если бы мы всю жизнь жили безбедно, мы бы не захотели никогда умирать. Эта жизнь – прихожая. А в прихожей не ставят диван, не пьют чай.
- Терпение и страдание – понятия, которые стоят рядом. Многие великие писатели, философы и святые отцы утверждали, что страдание очищает душу. Есть высказывание архиепископа Луки Войно-Ясенецкого: «Я полюбил страдание, которое так удивительно очищает душу». Непонятно, почему такая роль отведена именно страданию – очищать, возвышать? А почему не любовь, не радость душу очищает, а именно страдание?
- Если за этим страданием нет любви – тогда, конечно, оно бессмысленно. И показывать Бога страдающего, как сделано, скажем, в фильме «Страсти Христовы», - неправильно. Там видно страдание и не видно любви Божией. Страдание есть выражение любви. И послушание есть выражение любви. Мне бабушка говорила в детстве: «Аркаша, ну будь смиренным». Меня это возмущало до глубины души. Взорваться был готов. Как это так? Перед чем смиряться? Зачем? Но если есть любовь, то это становится понятным. Если я люблю свою бабушку – я буду её слушаться.
Если мать любит своего ребёнка – так она даст себя на кусочки разрезать, лишь бы ему было хорошо. Она примет любое страдание. Есть притча про человека, которому сказали: «Надо принести сердце матери». И он пошёл, вырвал у неё сердце, несёт сердце – и вдруг упал. И сердце матери ему говорит: «Ты не ушибся, сынок?»
Страдание без любви мучительно тем, что безысходно и не имеет ни цели, ни смысла. Человек обрекает себя на бессмысленное страдание греховной и безумной жизнью. Страдание во имя любви – страдание во Христе и со Христом. Христос ради меня умер на Кресте. Ради меня Он пострадал. Чем я могу ответить Ему? Ему же ничего не нужно. И если Он посылает мне какое-то страдание, я говорю себе: «Я должен и хорошее принимать от Бога, и плохое. Я не могу ни от чего отказываться». Этим я свидетельствую свою любовь и верность Ему.
- Но страдания нужны не Богу, а нам?
- Конечно. Этим укрепляется моя вера, усиливается моя любовь, проверяется моё устроение души.
- А если человек в жизни мало страдает? Ну, вот так сложилось, что всё у него гармонично, он счастлив…
- Не бывает такого. Это иллюзии. Есть антропософия, которая пытается найти этот путь. Будда, который учил, как избежать страданий. Но это всё не работает. Или нужно тогда уж просто отказаться от этой жизни и впасть в нирвану. Но тогда надо отказаться от любви. Потому что научиться любить можно только через страдание.
- А без страдания?
- Невозможно. Потому что любовь – это когда ты выходишь из себя, когда ты отказываешься от себя ради кого-то.
- В общем, страдать и терпеть – удел человека. А если у человека есть возможность прекратить страдание, когда оно уже достигнет апогея? Такого, когда становится неполезным?
Приведу пример: жила жена с мужем-алкоголиком. Всю жизнь он издевался над ней, бил. А она всё терпела и страдала. И наступил день, когда терпение её лопнуло, и она пырнула его ножом. Нашло на неё какое-то затмение. Было бы правильнее, наверное, ей не терпеть и не страдать, а гораздо раньше с мужем расстаться. Где этот критерий – что всё, пора прекращать терпеть?
- Есть церковное правило: когда брак разрушается другим супругом, ты вправе его оставить. Потому что он своим поведением перестал быть твоим мужем. Нельзя жить не с мужем в браке. Но если нет веского основания для развода – надо терпеть, пытаться что-то изменить, работать над собой.
Это ведь очень трудно определить – когда надо перестать терпеть, всё индивидуально. Если дело касается физической боли – наверное, лучше сразу пойти к врачу и определить, что там происходит с тобой. И для каждого человека правила – разные. Подвижники клали себе в ботинки острые камни, носили на себе вериги. Мы тоже должны потерпеть, но в свою меру. Потому что наше время – это время благодушного перенесения скорбей. То, что посылается, ты терпи. А большего тебе, наверное, не нужно искать. Друг друга терпеть, не раздражаться, не обижаться, хотя и это сложно.
Подвижники специально шли навстречу страданиям. Но это каждый определяет для себя. Наверное, это лучше определять с помощью духовника, более опытного, чем ты. Потому что, когда ты сам решаешь, есть очень большой соблазн взять на себя больше, чем ты сможешь, и сломаться. Или, наоборот, не дотянуть до той планки, которую ты мог бы всё-таки преодолеть.
- Нужно ли в наше время избегать страданий, которых в принципе можно избежать?
- В наше время далеко не всё, что написано в Библии, можно с точностью исполнить, потому что времена сильно изменились и, разумеется, ситуации разные бывают. Раньше делали операции без наркоза. Раньше люди страдали от холода, от голода, страдали от многого. Сейчас жизнь стала намного комфортней. И здесь важен, конечно, не уровень страданий, потому что мы в наше время не способны к такому страданию, которое переживали, скажем, наши предки. А важно само допущение того, что страдание есть, и оно неизбывно, оно необходимо как свидетельство любви. И хоть мало, хоть немного, но пострадать нужно обязательно.
- Когда я училась в университете, нам на социологии говорили, что корень коррупции, безнаказанности и многих проблем в России – в долготерпении русского народа. А сейчас уже ситуация, мне кажется, меняется, и многие, в том числе и православные, люди подают в суд, пытаются доказать свою правоту. Это прогресс?
- Я скажу, что это совершенно неправильный взгляд. Терпение Христа создало величайшую христианскую цивилизацию. И пока русские люди терпели, Россия существовала как великая держава и шла на вершину своего бытия. Когда же они захотели переустроить этот мир и взялись за топоры, то началось для России самое кровавое время, которое только было в истории. И получилось государство, в котором никто не хочет ничего терпеть, все хотят всё делать по-своему, как им хочется. Вот мы и живём в мире, который создан как раз теми людьми, которые не захотели терпеть.
А наше освобождение от богоборческого ига связано не с демократами, не с диссидентами (которые были просто коммунистами наоборот), а прежде всего – с терпением новомучеников, положивших свои жизни ради того, чтобы Россия освободилась от страшного наваждения.
Я не говорю, что не надо протестовать. В каких-то случаях, может, это и нужно. Но нельзя ставить во главу угла протест как принцип. Главным всё-таки должно быть терпение, смирение, жертва. Если я хочу что-то сделать, я должен принести себя в жертву. Вот тогда я чего-то добьюсь. Если я не готов к этому, если я готов жертвовать другими, готов других строить, другими распоряжаться, - ничего хорошего не будет. Пока не принесена жертва, никакое доброе дело не получается.
- Какие в Вашей пастырской практике были ситуации, когда к Вам обращались люди с просьбой о помощи, и Вы в одном случае советовали терпеть, а в другом – нет?
- Одна женщина пустила к себе по просьбе других людей семью, которой негде было жить. Пустила их на два-три месяца, а терпела года полтора. Эти люди оккупировали её квартиру, заполнили своими вещами, стали указывать, как ей нужно жить и что делать. В конце концов, я ей сказал, что хватит терпеть. Мы попросили знакомых, они пришли и вывезли вещи этих людей. И она их не пустила в квартиру. Они теперь с ней судятся, пытаясь доказать, что она сначала их пустила, а потом забрала их вещи.
И второй случай. Была у меня одна замечательная прихожанка. У неё была свекровь неверующая, которую вера снохи очень раздражала. Свекровь её детей специально приглашала к себе в комнату, кормила их мясом во время поста, показывала им по телевизору всякие фильмы. Свекровь страшно её мучила, ругалась, вела себя совершенно безобразно. И сноха терпела несколько лет. И вот незадолго до смерти свекровь попросила невестку позвать священника, поклонилась ей, как могла, попросила у неё прощения и сказала, что виновата. И умерла, примирившись с ней, примирившись с Богом. Сноха своим подвигом, терпением спасла её душу.
- А если тебя унижают, ты терпишь, смиряешься, а человека совсем не трогает то, что ты с любовью отвечаешь на все унижения?
- А его и не должно это трогать. Ты это делаешь для Бога, чтобы спасти свою душу.
- А если сосед мне спать не даёт, врубает музыку ночью, - я же могу написать на него заявление в милицию? Я же не обязана терпеть? Я хочу ночью спать, почему я должна его музыку слушать?
- Для начала можно попробовать поговорить с ним. А если ничего не меняется… Преподобный Серафим Саровский, когда к нему пришли грабители, сложил руки на груди и терпел, пока они его избивали. И чего он достиг этим? Он достиг того, что эти мужики бросили свой разбой и пришли к нему просить у него прощения. Он спас этих разбойников своим терпением. В Евангелии не написано: «Если будут убивать тебя, ты не сопротивляйся», Серафим Саровский совершил больше, чем предписывает Евангелие. А мы – обычные люди. Что мы можем сделать?
Если тебя оскорбляют – отвечай любовью. Тебя унижают – отвечай любовью. Молись за этого человека. И это будет уже святость. Не такая, как у преподобного Серафима Саровского, но подобная ему. Не каждый в потенциале – Пушкин. Но каждый человек в потенциале – святой. Если он не реализует свою святость, ему будет страшно горько. А на соседа, конечно, можно пожаловаться, если он так себя ведёт.
Из журнала «Наследник», 2010, № 4.